Пожилой участковый Семен Иванович тоскливо всматривался в закрытую дверь. Звонить в третий раз или еще подождать? Неужели напрасно пришел и придется тащиться сюда снова.
Хотя ждать не хотелось, но это странное заявление сулило много веселья и… справедливости.
Между первым и вторым звонком участковый успел внимательно изучить обстановку.
Факты были безжалостны.
В подъезде стоял ощутимый запах кошачьей мочи. А у двери на ступеньках ютилась пластиковая плошка с сухим кормом. Все свидетельствовало о том, что в парадном живут коты.
Будучи и сам кошатником, Семен Иванович против кошек ничего не имел.Однако его три кота жили в доме и никогда не бродяжничали. И хотя один из его котиков был найденышем, к городским сумасшедшим, которые вечно кого-то куда-то пристраивают, участковый относился весьма скептично.
Но держать котов в парадном? — Внутренний кот участкового был возмущен. Тем более, что зоркий глаз кошатника сразу определил самый дешевый корм и отсутствие воды..
— Лучше бы бедолаги мышей и птичек ловили, чем такой дрянью их травить, — пробормотал Семен Иванович.
Его мысли перекинулись на собственных котиков. Они перестали жрать ПроПлан — и что теперь — Юзеру, Пурину? Хилс не потяну, да и прививки им пора делать, и витаминчиков прикупить бы… ой, а какой фокус выкинул младший котейка сегодня…
Участковый тепло улыбнулся и постарался вернуть мысли к делам.
Особенно к таким неоднозначным.
С одной стороны, он любил котов и ему по-человечески было жалко этих дворняжек.
С другой — он считал, что котов нужно держать дома, и искренне сочувствовал жильцам этого вонючего парадного.
С третьей — Семен Иванович прекрасно знал Елену Афанасьевну, на которую поступила жалоба.
Эта гиперактивная старушенция вечно встревает во все дела и всегда в курсе всего. Дня не проходит, чтобы она своим визгливым голосом не возмущалась чем-нибудь на весь двор. Соседи ее зовут не иначе как Шапокляк, хотя она вроде ничего вредного не делает, зато сама регулярно строчит заявления на соседей. Треть разбирательств у Семена Ивановича была благодаря этой неугомонной активистки.
И тут поступила жалоба на саму Шапокляк: развела котов в парадном. Прикормила, коты живут на лестнице, местным собакам проходя не дают, на людей кидаются. В темноте какой-то кот прыгнул на женщину и поцарапал. Та вусмерть перепугалась, вконец обозлилась и наутро и принесла Ивановичу заявление.
— Будем разбираться, — пробормотал участковый и в третий раз нажал на кнопку звонка.
За дверью замяукала кошка. Семен Иванович заволновался. Может, что-то случилось с местной активисткой и пора звать подмогу?
Но в это время внизу раздался голос:
— Мурка, детка, пошли домой, — и послышались шаги на лестнице.
Через некоторое время на ступеньках появилась жирная кошка.
“Бедная кошка, срочно на диету” — не преминул возмутиться кошатник в голове участкового.
Вслед за толстой кошкой прихрамывала и сама Елена Афанасьевна.
— Я ничего не писала, — увидев участкового перед своей дверью, она решила, что тот ошибся.
— Здра-а-авствуйте, Ш.. Елена Афана-а-асьевна! — жизнерадостно протянул Степан Иванович и с легкой ехидцей уточнил, — а сегодня не ваше заявление рассмотрим… а на вас!
— Как это на меня? — Старушка оторопело остановилась и поставила кошелку на ступеньки.
— Я ни в чем не виновата! — сразу же открестилась она от всех возможных обвинений.
— Вот с этим мы сейчас и разберемся, — радостно заявил участковый, — вы как, в дом пригласите или здесь будем говорить?
— Не пущу, — перепуганно заявила Шапокляк.
— Ладно, давайте здесь, — моментально согласился участковый и уточнил, — только у вас там кошка плачет.
— Мааум, — послышалось из-за двери.
— Подождет, — хладнокровно бросила Елена Афанасьевна, воинственно вскинула подбородок и водрузила на нос очки, раздобытые в кармане широкой цветастой юбки, — я вас слушаю, Семен Иванович!
— Жалоба на вас, Елена Афанасьева! Котов в подъезде держите, они на людей бросаются.
— А пусть люди не ходят по ночам. И ничего я не держу их здесь. У меня вон в доме две кошки есть, — возразила старушка.
— Ну как же не держите? А это что за миска? — участковый достал телефон и, демонстративно сфотографировав плошку с кормом, добавил, — у меня есть заявление, я обязан разобраться!
Старушка перепугалась такому повороту событий.
— Но они же хотят кушать! Что мне с ними теперь делать?
Участковый сделал вид, что не не услышал вопрос.
— И кормом таким кормить котов нельзя! Я вам как кошатник со стажем заявляю, — не смог удержаться Иванович, — это зверство, такую дрянь котам давать. Они потом болеть будут. Пусть лучше птиц ловят и мышей. И где вода, кстати?
— У меня пенсия маленькая, — гордо пожаловалась Елена Афанасьевна, — я не могу дорогие корма покупать.
— Кормите натуралкой, что вам еще на пенсии делать? Своим котам еду готовьте и никого тут не приваживайте, коли в дом взять не можете, — строго сказал Степан Иванович.
Затем он указал на Мурку, безучастно сидевшую возле кошёлки, и добавил:
— А эту несчастную срочно на диету посадите, у нее ожирение, она скоро от инфаркта сдохнет.
Елена Афанасьевна вконец растерялась. Она привыкла выступать в роли обвинения и быть всегда правой. А тут мало того, что ее обвиняют, так еще и кошек оскорбляют.
— Я ни в чем не виновата! — уперлась Шапокляк.
— С точки зрения закона, Елена Афанасьевна, у меня есть на вас жалоба. А с точки зрения кошек — вы их травите плохим кормом. Есть тут некоторое противоречие, согласен, но виновны вы, уважаемая, по всем статьям.
Бабулька стащила очки с носа, погладила кошку и жалобно спросила:
— И что мне теперь делать?
— Ну вот, это уже по делу, — удовлетворенно крякнул участковый.
— Значит так, — он начал что-то писать в своей папочке, — котов в парадном чтобы больше не было. Три дня даю вам, Елена Афанасьевна. Приду, проверю.
— Куда же я их дену? — возмутилась старушка.
— Приручили — отвечайте! — Степан Иванович посмотрел на старушку, перевел взгляд на кошку, которая что -то пыталась вытащить из кошелки, и процитировал, — Мы в ответе за тех, кого приручили.
От цитаты Елена Афанасьевна вдруг взбодрилась и пошла в атаку:
— Вот именно! Раз я в ответе, я буду их кормить. А какой там корм, подешевле или навороченный.. ну, уж что Бог послал.
— Никто вам такую дрянь не посылал, не передергивайте, — не дал сбить себя с толку участковый, — а котов изловить следует и пристроить в хорошие руки.
— Как я их пристраивать буду? — возмутилась бабулька.
— Вы тут со мной не спорьте, Елена Афанасьевна, а дело делайте, — строго сказал участковый, — Сами прикормили, сами и пристраивайте. У Гугла спросите, как.
Участковый протянул старушке бумагу и скомандовал:
— Распишитесь!
— Я не могу, — отшатнулась Шапокляк, — какой еще Гугл.
— В интернет, — Степан Иванович устал спорить с вредной старухой, — это вам повод помириться с соседями. Помочь попросите. Да вон, хоть Виталика с третьего этажа.
— Его не могу — я на его собаку в прошлом году жаловалась, — проявила отличную память Шапокляк.
— Тем более, — настоял участковый и повторил, — Распишитесь, у меня дел полно.
— Да какие у вас там дела, если я ничего не писала на этой неделе, — небрежно отозвалась старушка, нацепив очки и ставя подпись.
— Важные, — отрезал Степан Иванович.
У него чуть не сорвалось с языка, что должны привезти заказ из зоомагазина и ему надо быть дома. Участковый поспешил откланяться:
— Выполняйте, Елена Афанасьевна, пристройте котиков… Это задание, а то привлеку. И на диету беднягу посадите,это же явно жестокое обращение с животными получается.
— А вы что, зоополиция? — снова взвилась Шапокляк.
— Участковый я. Так что, здесь должен быть порядок… и зоо тоже, — бросил, уже спускаясь по лестнице Степан Иванович и едва слышно прошипел, — Ш-шапокляк.
Через три дня котов в парадном не было. Всех пристроили.
Старушка выклянчила у внука старенький ноутбук и брала у соседа Виталика уроки компьютерной грамотности.
Вся ее жажда справедливости переместилась в социальные сети. Там одним троллем стало больше, а во дворе воцарился мир и покой.
