Мне пора…
Валентин Игоревич тяжело поднялся со скамейки, на которую присел отдохнуть около часа назад. Надо, так надо…
Кошка, которая сидела у него на коленях, выгнула спинку и засобиралась вместе с ним. Она подошла к нему сама, совсем не испытывая робости, запрыгнула на скамейку и деловито затопталась у него на ногах. Подобрав лапки, плотно улеглась и затихла. Валентин гладил её, а она молчала, время от времени поглядывая на его лицо и вытягивая шейку вслед за движением ладони. И она нисколько не сомневалась, что отправится вместе с ним. Ведь это так логично и правильно. А мужчина вот усомнился, но взглянув на лапки, покрытые корочкой подсохшей грязи, на полные надежды и робкой радости глаза — его сомнения испарились без следа и больше никогда уже не появлялись.
— Илонка, что-то плохо мне…
Валентин Игоревич не мог приподняться с постели. Очевидно, давление. Оно конечно, не в первый раз, но чтобы так — никогда не было. Голова разрывалась, глаза видели лишь цветные круги, ну, а если бы был сыт, то наверняка бы вывернуло наизнанку. Телефон был совсем рядом, он лежал на комоде. Нужно лишь только привстать и протянуть руку, но это было для Валентина не в силах. Ему хватило сил на единственное — позвать кошку.
Илонка… Уже год как они вместе, и Валентин уже не представлял, как он мог жить без неё. Кошка подошла, провела носом по лбу и в мощном прыжке отправилась на комод. Ловкое движение лапой и скромная мобилка приземлилась точно на живот к хозяину.
«Скорая» в пути, а Валентин всё пытается встать. Иначе, как врачу попасть внутрь квартиры — дверь заперта. Но от движений становится хуже и он валится на подушку, сдерживая бессильные слёзы. Илона то ли фыркнула, то ли чихнула и молнией взлетела на подоконник. У кошки же лапки, но и ими при желании можно сделать так много… Она немного повозилась с ручкой окна, а потом поддела когтями снизу. Окно распахнулось — к счастью, у них был первый этаж. При виде машины кошка заметалась по подоконнику, закричала. Доктор оценила ситуацию мигом и подсаженная крепким водителем, оказалась в квартире.
Рука со шприцем замерла — на неё положила мягкую лапку кошка.
— Не беспокойся, не наврежу.
Лапа втянулась в кошку.
— Спасибо огромное!
Валентин Игоревич с облегчением присел, откинувшись на подушки.
— Я уж думал, что как увидите запертую дверь, так и уедете. Не каждый же в окошко полезет. Если бы не моя Илонка, то не знаю, что бы и делал.
— Да ладно, не в первый раз. Чего я только в своей работе не повидала. Доктор взглянула на кошку, которая деловито вышагивала по кровати, что-то ворчливо бухтя себе под нос.
— Вон какая она у Вас заботливая. И знаете что, мне кажется, что она Вас усыновила! У Вас дверь захлопывается? Лежите-лежите, не провожайте, я выход найду.
Закрыв окно, Валентин Игоревич повернулся к Илоне, которая моментально заняла место в кровати, наслаждаясь ещё оставшимся теплом от хозяина.
— Ну что, «мамочка», я — в аптеку. Тебе вкусняшек по дороге купить?
Илона прищурилась… Ну что за вопросы? Она вкусняшкам всегда была рада. Именно на них она и рассчитывала, когда в прошлом году решила осчастливить этого человека своим, великодушным и ослепительным обществом. А уж оберегать и заботиться о нём она решила потом, когда искренне полюбила.
© Cветлана Соколова
