Ближе к рассвету Змей приземлился на небольшой лужок возле замка. Сюда по утрам выбегали водить хороводы красны девицы. Добрыныч совсем замучился беседовать с лягушками, тополями да елями и решил, что красна девица в хозяйстве пригодится. Змей нашел раскидистый куст с краю луга, поуютней примостился за ним, разложил в ветвях головы, подвернул под себя крылья и замер в ожидании.
«Повезло мне с окрасом, – размышлял Добрыныч, – весь сливаюсь с кустом, никто и не увидит, что я здесь.Только бы не чихнуть. Знаю я такой исход. Девиц распугаю, а молодцы на меня набросятся. Пока объяснишь им, что Добрыня Никитич за меня поручился, успеют и крылья попортить, и морды расквасить.»
Вдруг прямо в нос средней морды кто-то Змея ткнул. Не сильно, но довольно нагло. Змей выпутал головы из кустарника и всеми тремя уставился себе под ноги. Перед ним стоял подергивал полосатым хвостом рыжий котенок. Спина коромыслом, шерстка дыбом — котенок был похож на пушистый апельсин с хвостиком. Не дергайся кошачий хвост, Добрыныч так и не заметил бы этот фрукт.
– Кис-Кис? – спросил Змей, вспоминая как Добрыня кликал своего Баюна.
– Сам такой, – огрызнулся Котенок. – Я бабочек ловлю.
– И как? — поинтересовался Змей.
– Никак. Теперь ты будешь бабочки.
Змей помотал головами, а Кис-Кис торжественно заявил:
– Этот луг мой, для охоты на бабочек. От дороги до оврага. Сидел бы ты в овраге.. ну и сидел бы дальше. А так — ты моя бабочка.
– Какая ж с меня бабочка? – удивился Змей.
– Да, великоват слегка! – согласился Котенок, вытягиваясь вдоль одной из морд Добрынича, словно хотел измерить Змея в котятах. – Но ты сидел в кусте, у тебя есть крылья, и я тебя поймал. Ты моя бабочка.
– Хм, а что ты делаешь с бабочками? – Змей с интересом выстроил головы в ряд. – Кис-Кис, ты ими питаешься?
Котенок растерялся.
– Не ем я бабочек. Я ими играю.
– Так ты собрался мной играть? – от изумления три челюсти Змея провисли до земли.
– Ну.. да. У тебя вон крылья какие красивые, да и весь ты милый.
Смущенный Змей всхрапнул правой головой, чуть не опалив котенку хвост и прихлопнул лапой начавшую тлеть траву. Котенок подскочил с перепугу и уселся ближе к левой башке Добрыныча, невозмутимо обвив хвостом лапки. Драконыч склонил среднюю голову на бок и спросил:
– Кис-Кис, а ты вообще нормальный? Я же Змей! Меня боятся положено!
– Ты моя бабочка! – заупрямился котенок. – Я бабочек не боюсь, я с ними играю. Не положено мне бояться бабочек.
– А что тебе положено? – все три головы, столкнувшись, почти уткнулись в котенка.
– Сосиску положено! – размечтался котенок. – Чтоб за ушком чесали и сметанки давали, чтобы на шее катали, колыбельную урчали.
Змей задумчиво посмотрел, как розовеет небо над крышами дворцовых построек.
«С чего я взял, что капризная девица лучше кота?» – усомнился он в своих намерениях.
– Слушай, Кис-Кис, – Змей блаженно зажмурил глаза левой башки, о которую уже терся мордочкой котенок, и нежно пощекотал его за ухом кончиком хвоста. – А давай ты будешь у меня жить?
– И ты будешь мое бабочкой?
– Я буду твоим папой. Буду на шее катать, сметанки давать…
– А колыбельную? — торговался котенок.
– Конечно, Кис-Кис, и колыбельную.
– Ну, ладно, — котенок ловко забрался на среднюю шею Змея, но вопросы не прекратились, — А почему ты меня зовешь Кис-Кис?
– Так мой папа своего кота кличет, – терпеливо разъяснил Добрыныч, расправляя крылья и поднимаясь в небо.– Держись крепче!
– А как? А что? А зачем? А кто? — слышались вопросы сквозь удаляющийся шорох крыльев.
“Померещилось спросонья” — подумала красна девиц, провожая глазами точку рассветном небе.
Уж не ее ли это счастье улетело с котом?
Трекбеки/Пинги